В данной статье рассматриваются интересы участников международной системы в Центральной Азии в современных глобальных процессах, таких как США и Китай. В частности, были проанализированы концепция Фредерика Старра «Большая Центральная Азия», стратегия США для Центральной Азии на 2019-2025 годы и китайский проект «Одно место - один путь».
Мустақиллик йилларида Ўзбекистоннинг жанубидаги қадимги тарих ва моддий маданиятни ўрганиш борасида самарали ишлар амалга оширилмоқда. Хусусан, қадимги Суғддаги археологик тадқиқотларнинг салмоғи ҳам анча юқори. Бизга маълумки, Суғд тарихига оид ёзма маълумотлар “Авесто”да Суғд-Суғуда этнонимининг пайдо бўлиши билан бошланиб, эллинизм, илк ўрта асрларда янада кўпроқ келтирилади. Бу ҳолатни даврий жиҳатдан уч даврга: 1) “Авесто” ва Суғднинг Аҳамонийлар давлати таркибига кирган давр; 2) Эллинизм даври; 3) Ўрта асрлар даври.
В статье анализируются исторические сведения об области Аш-Шаш на основе произведения Ибн Асама аль-Куфия «Китаб аль-футух» («Книга о завовевании стран»).
Актуальность и востребованность темы диссертации. Исследования геномного разнообразия популяций человека, сценариев формирования его генофонда являются одними из перспективных направлений современной генетики. Стремительный прогресс в этой области знаний позволил определить основные пути заселения континентов человеком. Особенно интересным в этом направлении представляется изучение народов Центральной Азии (ЦА), так как по своему географическому положению Центральная Азия является связующим звеном между Европой и Азией. Согласно историко-этнографическим и археологическим исследованиям, данный регион играл важную роль в древнем формировании и расселении предков современного человека по Евразии. Однако информация о народах Центральной Азии даже по «классическим» генетическим маркерам носит случайный, фрагментарный характер, и требует дополнительных масштабных исследований. Поэтому чрезвычайно важно обобщить и дать комплексную оценку новым и накопленным ранее данным о генофонде населения Центральной Азии, поскольку практически отсутствуют работы по комплексному анализу генофонда народов данного региона как сложной популяционной системы.
При изучении генетической структуры популяций человека используются различные подходы, позволяющие получить представление о подразделенности популяций, характере генетических взаимоотношений между ними. Среди последних важное место занимают подходы, основанные на оценке генетических расстояний между популяциями с последующим их анализом с помощью методов многомерной статистики. Для получения еще более наглядной картины взаимосвязей между популяциями по дендрограммам составляется «генетический ландшафт» местности, где описание генетической структуры популяций проводится с помощью эквидистантных фигур, последовательно объединяющих популяции в соответствии с их генетическими расстояниями друг от друга и создающих, таким образом, генетический ландшафт. Данный подход является не только инструментом для выделения границ элементарных популяций, но и может эффективно использоваться для определения границ и размеров популяции как естественноисторической единицы.
Мультигенетический ландшафт - это совокупность различных генетических систем, характерных для региона и этносов, которые, в свою очередь, располагают своим географическим ареалом, своими географическими и историко-культурными границами. Сквозь эти условные границы проходят потоки генов, но они менее интенсивны, чем в пределах границ ареала. Данные ограничения неоднозначны и изменчивы, но при этом абсолютно реальны. Выявить их можно, изучая, например, структуру брачных миграций. Поэтому антропогенез разных популяций неизбежно отличается друг от друга. Этногенетический состав имеет свойство меняться с течением времени, из поколения в поколение, а значит, есть необходимость в понимании структуры генофонда не только на данный момент времени, но и в изучении генетических процессов, которые формируют и реформируют генофонд. В связи с этим, изучение мультигенетических ландшафтов плотно соприкасается с демографией, медико-генетической экологией, антропологией, этнологией, археологией и историей народов, то есть с целым рядом сфер не только естественного, но и гуманитарного знания.
Изучение геномного разнообразия имеет значение не только для решения вопросов происхождения и генетической истории различных этносов, но также является основой для молекулярной эпидемиологии наследственных и мультифакторных заболеваний. Каждый регион характеризуется определенным набором наиболее распространенных, генетически детерминированных болезней. Для понимания причин распространенности тех или иных заболеваний в различных регионах, а также для разработки подходов ранней ДНК-диагностики и эффективной профилактики, первоначально необходимо проведение популяционных исследований, определяющих развитие заболевания.
Целью исследования является осуществить комплексную характеристику структуры генофонда коренных народов Центральной Азии, изучить их демографические, филогенетические и эволюционные особенности путем анализа генетического разнообразия мтДНК, Y-хромосомных (NRY), аутосомных, Х-хромосомных микросателлитов и иммуногенетических вариантов Helicobacter pylori (H.pylori) и вируса гепатита В (HBV).
В соответствии с поставленной целью решались следующие задачи исследования:
охарактеризовать иммуногенетические варианты H.pylori и HBV, выделенные у пациентов, живущих на территории Центральной Азии, с последующим сравнительным филогенетическим анализом региональных вариантов H.pylori и HBVс таковыми в других регионах мира;изучить генетическое разнообразие и степень генетической дифференциации популяций Центральной Азии по данным классических популяционно-генетических объектов - полиморфизмов мтДНК, NRY, аутосомных и Х-хр. маркеров;
оценить вклад западно-, и восточно-евразийских линий популяционного наследования в генофонд популяций Центральной Азии на региональном, этническом, суб-этническом уровнях и уровне элементарных популяций;
изучить характер взаимоотношений популяций региона по генетическому разнообразию мтДНК, аутосомных, Х-хр. и NRY маркеров с учетом этнографических, социальных и лингвистических данных;
провести оценку секс-специфической генетической структуры и социальной организации по данным полиморфизмов мтДНК, NRY, Х-хр. и аутосомных маркеров в регионе;
установить древние пути миграций и сценарии формирования народов ЦА по данным полиморфизмов мтДНК, NRY, аутосомных и Х-хр. маркеров и иммуногенетических вариантов Н. pylori и HBV-,
путем сравнительного анализа всех изученных популяционногенетических параметров провести оценку этногенетического положения изученных популяций Центральной Азии в системе генофондов Евразии и мира в целом.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем:
впервые проведено исследование структуры генофонда 26 популяционных групп 6 народов Центральной Азии как целостной популяционной системы с использованием широкого спектра генетических объектов;
впервые дана оценка информативности каждого типа генетических объектов и на основании данных об изменчивости линий изученных генетических объектов в популяциях Центральной Азии получены детальные характеристики структуры генофонда коренного населения данного региона;
впервые комплексно определено соотношение западно- и восточноевразийских линий у народов Центральной Азии, проведены оценки уровня генетического разнообразия и степени генетической дифференциации популяций региона в целом;
впервые проведен филогенетический анализ мажорных гаплогрупп изученных генетических объектов;
впервые изучено положение народов Центральной Азии в системе генофондов популяций соседних регионов и Евразии в целом;
впервые у 6 этносов Центральной Азии изучены эволюционноадаптационные механизмы, необходимые в прогнозе формирования мультигенных патологий в регионе.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
1. H.pylori с территории Цен тральной Азии подобна изолятам Западной Европы и сформирована вкладом двух различных предковых популяций -генотипы Ancestral Europe 1 (доминирующий) и Ancestral Europe2, причем для АЕ1-генотипа Центрально-азиатский регион вероятно является источником. Н,pylori с территории Центральной Азии формирует отдельные группы кластеров: установлено близкое родство таджикских, узбекских штаммов и иранских изолятов с севера Ирана. Киргизские изоляты (генотипы hpEAsia, hpAsia2) оказались ближе к популяциям с территории Сибири.
2. Высокое разнообразие генотипов IIBVна территории Центральной Азии -4 генотипа (А, С, D, G). Филогенетический анализ центрально-азиатских IIBV-генотипов с вариантами из других регионов мира показал близкое родство доминирующего генотипа D1 (0,78) с вариантами вируса Европы, Ближнего Востока и Африки.
3. Показатели генетического родства ио NRY у казахов, туркменов, каракалпак Турткуля на уровне одного и того же рода были максимальными: 0,54 (/(p<0,001), 0,34 (/(p<0,01) и 0,77 (/(p<0,001), соответственно. Коэффициенты родства на уровне клана для казахов, туркменов, каракалпак Кунграда, узбеков и каракалпак Турткуля были ниже: 0,30 (/(p<0,01); 0,21 (/(p<0,001) и 0,40 (/(p<0,001); 0,07 (/(p<0,05) и 0,09 (/(p<0,05), соответственно. На уровне племени эти показатели были негативными для всех тюркских популяций: -0,02 (/(p<0,05); -0,04 (/(p<0,001); -0,07 (р<0?01); -0,0011 (/(p<0,1) и -0,10 (/(p<0,01), соответственно.
4. Анализ HVS-1 мтДНК показал, что общий коэффициент уровня дифференциации для всех популяций был низкий: FST=0,013;p><0,0001. Уровень разнообразия между группами составил 0,6% (p><0,001) от общего уровня вариабельности. Показатель ген. различий между тюркскими и индоиранскими популяциями составил 0,55% (р<0,0283) от общей ген. вариабельности. Показатель ген. дифференциации на суб-этническом уровне был достоверно выраженнее в индоиранской группе (ZrST=0,0197; (p><0,001), чем среди тюркской (0,3%; (p>=0,10). Во всех популяциях в целом не обнаружено корреляции между генетическими и географическими дистанциями на глобальном уровне но мтДНК HVS-1: г= -0,00682,p>=0,502.
5. Анализ NRY показал, что уровень ген. дифференциации между этническими группами составил 5,6% (p><0,02); общая дифференциация между популяциями составила RST=0,186 (р<0,001). При комбинированном анализе, с учетом языковой принадлежности и образа жизни тюркских и индоиранских популяций, показатель ген. различий между двумя этими группами составил ~ 9,1%. Значения ген.дифференциации при сравнении на уровне этнос-этнос был чуть ниже, чем на уровне вну гри этносов: 5,6% - между этническими группами, 18,6%, и 13,7%. - между популяциями внугри этнической группы
6. Показатели гетерозиготности (H) и среднее число попарного различия (р) но мтДНК были высокими в скотоводческих популяциях (ср.H=0,99; ср.р=5,29) и в фермерских популяциях (ср.H=0,99; ср.р=5,32). Гетерозиготность (H) по NRY была ниже в скотоводческих группах, чем в аграрных - 0,86 и 0,99, соответственно (р<0,01). Номадные популяции демонстрируют более высокий уровень популяционной дифференциации (Rst) ио сравнению с фермерскими -0,19 и 0,06, соответственно (р<0,01). Показатели демографического роста (г) были ниже у скотоводческих популяций в сравнении с аграрными - 1,004 и 1,008, соответственно (р=0,056).
7. Уровень генетической дифференциации во всех этносах был выше по NRY в сравнении с мтДНК. У фермерских популяций не было выявлено значительной разницы в ген. дифференциации - FST (Y)=0,069 и FST(мтДНК)=0,034, тогда как среди патрилинейных номадных популяций уровень геноразнообразия был выше для мужской линии наследования – FST(Y)=0,177 и
FST (мтДНК)=0,010.Генетическое разнообразие популяционной структуры у патрилинейных скотоводов по аутосомным и X сцепленным маркерам составило: FST (A)=0,008 (0,006-0,010) и FST (X)=0,003 (0,001-0,006) (H0: FST(A)=FST(X); H1: FST(A)>FST(X); p=0,02). В билинейных фермерских популяциях различия аутосомных и Х-хромосомных маркеров были незначительными:FST (A)=0,014 (0,012-0,016) и FST(X) =0,013 (0,008-0,018 при p=0,36).
8. Анализ мтДНК показал, что возраст экспансии на территории Евразии(τw) значительно снижался с востока на запад (r=0,72; p<0,001). Возраст экспансии имел выраженную тенденцию к снижению с 30 тыс. лет на территории Китая до 17 тыс. лет в Западной Европе. Возраст экспансии в Центрально-азиатском регионе составил 26 тыс. лет. Результаты анализа экспансий по NRY также демонстрируют снижение генетического разнообразия с востока на запад Евразии (r=0,49; р<0,001). В Центральной Азии этот возраст составил 16 тыс. лет. Согласно результатам Batwing анализа NRY минимальный возраст происхождение узбекской популяции составляет 1232,71 лет (Ne=14088 (6765-23942); α=0,0108 (0,0065-0,0155)).
9. Пропорциональное распределение мультилокусных генетических вариаций среди этнических и лингвистических групп центрально-азиатских популяций показало, что более 98% всех вариаций были в пределах популяции (p<0,0001). Оценка этнической и языковой принадлежности при наблюдаемых вариациях показала достоверные соответствия - FCT=0,007; p<0,0001 и FCT=0,011; p<0,0001, соответственно. Не было найдено свидетельств географической изоляции в пределах каждой из тюркских и индоиранских групп популяций (p=0,363 иp=0,772, соответственно).
10. Анализ мультилокусного аллельного многообразия (AR) и гетерозиготности (He) показал различия между центрально азиатскими и другими популяциями и в аллельном многообразии (2 =105,29; d.f.=25; p<0,0001) и в гетерозиготности ( 2 =67,98; d.f.=25; p<0,0001).Дифференцированность популяций при мультилокусном анализе у населения Центральной Азии более выраженная, чем в других регионах Евразии: в европейских и ближневосточных группах попарная оценка FST варьировалась в пределах от – 0,011 до 0,015 и -0,008 – 0,021, соответственно; в восточноазиатских группах с -0,011 до 0.046; и наконец, в Центральной Азии эти показатели составили от -0,004 до 0,056. Гетерозиготность была значительно выше у индоиранской группы популяций, чем у тюркских (He=0,818 и He=0,787, соответственно; Z=-4.55; p<0,0001). Согласно мультилокусному анализу все 26 центрально-азиатских популяций незначительно, но достоверно различались (FST=0,015; CI99%=0,011-0,018; p<0,01).
В данной статье предпринята попытка прояснить политические взгляды на внезапное появление нового типа коронавируса COVID-19 на мировой арене, в частности, на фоне напряженных отношений между США и Китаем, стремления определенных лоббистских групп по замене «зеленой» угрозы «красно-желтой» угрозой в парадигме мировой политики. Высказаны рассуждения по поводу распространения пандемии, просочившуюся в Центральную Азию; степени ее влияния на отношения государств региона с Китаем, что возможно подтолкнет к установлению новых условий мирового порядка в международных отношениях и изменениям в государственном управлении. Интересным моментом статьи является внимание, уделенное разнообразию динамики распространения COVID-19 в странах, граничащих с Китаем, а также необходимость изучения и обмена опытом в минимизации последствий пандемии.
В статье анализируется региональное сотрудничество стран Центральной Азии на основе идентичности. Народы региона разделяют общие культурные и цивилизационные ценности, хозяйственно-экономические связи, историческое прошлое, этническое и языковое родство, общие вызовы и угрозы безопасности. Это позволяет говорить о том, что региональное взаимодействие сегодня – приоритет как политической и социальной-экономической, так и культурно-гуманитарной сферы жизни государств ЦА. Наличие региональной идентичности является важным фундаментом регионального сотрудничества и выступает как гарант углубления межгосударственных отношений в Центральной Азии. Развитие регионального сотрудничества укрепляет роль ЦА как самостоятельного субъекта системы международных отношений.
ХXI аср рақамли ва сунъий интеллект технологиялари асрида алгоритм ва алгоритмлаш тушунчалари “ахборот” каби инсон фаолиятининг ажралмас қисмига айланиб бормоқда. Негаки, алгоритмсиз инсониятнинг бугунги ҳаётини тасаввур қилиб бўлмайди. Баъзи олимларнинг фикрига кўра, алгоритмлар бугунги жамиятда шунчалик кенг тарқалганки, улар ҳаётнинг деярли барча жабҳаларида одамларнинг хатти ҳаракатларини кузатиб боради, башорат қилади ва таъсир қилади.
Урта Осиёнинг қадимги дунёсида турмуш тарзини олиб борган аҳолининг турли тарихий давр ва унинг турли босқичларида ҳарбий санъатнинг вужудга келиши, шаклланиши ва ривожланиш тарихини ўрганиш тарих фани олдида турган долзарб вазифалардан биридир. Айниқса Ватанимиз мустақилликка эришганидан кейин миллий армиянинг ташкил этилиши ва унинг янги жамият пойдеворини қуриш ва уни мустаҳкамлаш каби вазифаларни бажаришда аждодларимизнинг ҳарбий санъат соҳасида эришган ютуқларига назар ташлаш муҳим аҳамият касб этади.
В данной статье анализируется важность Центрально-азиатского вектора для Китая, который стремится улучшить свои стратегические позиции на международной арене в условиях жесткой конкуренции за влияние между ведущими державами. Период правления президента Си Цзиньпина можно охарактеризовать как новый толчок в активизации взаимоотношений между государствами Центральной Азии и Китая. В первую очередь, это связано с новой стратегией КНР под названием «Один пояс, один путь», в которой важное место отведено региону Центральной Азии.
В данной статье мы попытались раскрыть корректно истолкованные и некорректно изложенные моменты в содержании статей или тезисов, а так-же исследований и публикаций, касающиеся этнографии, этногенеза и этнической истории народов Средней Азии, в частности, Узбекистана с начала XXI века.
В данной статье история взаимных дипломатических отношений между Республиками Узбекистан и Турцией, являющимися равноправными членами Организации тюркоязычных государств, договоры о сотрудничестве и информация об их деятельности сначала в Совете сотрудничества тюркоязычных государств, а затем в рамках Организации тюркских государств, а также представлены мнения о взаимных договоренностях по развитию региона. В качестве основной цели предпринята попытка освещения новых интеграционных процессов между тюркскими странами. Результаты социального, экономического, культурного, научного и политического сотрудничества отражены в развитии отношений взаимного сотрудничества.
Во второй половине XIX – начале XX вв. в Центральной Азии были созданы тысячи научных исследований, работ и произведений по естественным наукам. Данные работы на сегодняшний день находятся в фондах рукописей и библиотеках Узбекистана. В частности, богатое научно-духовное наследие известного мыслителя Ахмада Даниша имеет своё место среди источников фонда восточных рукописей Института Востоковедения. В статье указываются регистрационные номера его произведений и очерков. Даётся анализ взглядов Ахмада Дониша по естествознаниюна материале в произведений. Автор статьи большое внимание уделяет изучению его произведений и работ, где уделяется место описанию естественных явлений. В статье, а также изложены научные мысли Ахмада Дониша о природе, возникновении и структуре Земли, о существовании и движении планет, затмениях Солнца и Луны. В произведениях, посвященных естественным наукам, он излагает природные явления, основываясь на научные доводы. В освещении темы научной статью автором использованы такие научные методы как историчность, анализ явлений в конкретном историческом контексте и объяснение. Следует отметить, что Центральная Азия во второй половине XIX – начале XX вв. стала объектом активных изысканий русских и иностранных исследователей. В результате этого появились сотни новых исследований. Это обосновывает уровень наивысшего развития науки географии во конца XIX – начале XX вв. Нововведения в области естественных наук оказали непосредственное влияние и на деятельность просветителей Центральной Азии. Ввиду развивающегося просветительского движения в конце XIX – начале XX вв один из видных его деятелей Ахмад Даниш, понимая необходимость в обществе развития науки, укрепил в своих произведениях пропаганду развития традиционной науки и образования. Произведения Ахмада Даниша могут дать сведения не только по истории и культуре народов Центральной Азии в XIX веке, но и в сфере естественных наук, таких как: топография, картография, астрономия и география. Его научно-духовное наследие и в последующем может служить для развитии науки нашего народа. Ибо и наши предки в позднее средневековье, в частности, во второй половине XIX – начале XX вв перспективно использовали интеллектуальный потенциал, созданный в прежние периоды.
1974 йилда шу сатрлар муаллифи Чироқчи тумани ҳудудида, ўтмишда Қоратикан номи билан аталган Кўкдала даштларида археологик қидирув ишларини амалга оширган. Дашт қишлоқларида уйлар бир биридан йироқда жойлашиб, илон изига ўхшаш эгри бугри дала йўллари ва сони кўп сўқмоқлар билан боғланган. Чўл эса кенг сариқ денгиз сингари, олисда уфққа қўшилиб кетарди. Лекин бу – алдамчи манзара. Негаки, кўзга кўриниб турган осмон чегараси ва ер юзи туташган жойда янгидан поёнсиз чўл бошланган.
В статье исследованы сведения о взаимоотношениях между народами Центральной Азии и Китая в эпоху Тан, отраженные в письменных источниках периода У-дай «Цзю Тан шу» («Старая история Тан») и «Синь Тан шу» («Новая история Тан»). Династийная хроника «Цзю Тан шу» содержит 200 цзюаней (глав) и поэтапно рассказывает о событиях, не указывая некоторые детали. «Синь Тан шу» состоит из 225 цзюаней и существенно дополняет другой источник. Также, в статье рассматриваются причины ведении активной внешней политики китайских императоров по отношению к государству Центральной Азии. Кроме сведения о сочинениях, есть так же о авторе и редакторах, которые благодаря по политическим обстоятельством смогли реализовать данные исторические проекты. В источнике «Цзю Тан шу» больше уделялось на сведениях о взаимоотношениях танского государство с енисейскими кыргызами и уйгурами. Однако, есть сведения и других народах, но они по объему меньше. Эти взаимоотношения больше всего торгово-посольские, религиозные и культурные. Данные историко-географического характера о различных регионах Центральной Азии и Китая тоже нашли свое место на работе. Как утверждалось выше «Синь Тан шу» является новой и исправленной версии старой книги. Каждая опушенная деталь было освещенная и дополнено. Даты и термины заслуживают отдельное внимание по причине точных установлений и переводов. В отличии от предыдущей книги «Синь Тан шу» разделен на четкие части, в которых системно рассказывается о событиях косящиеся династии. Сведения о взаимоотношениях можно найти в двух главах, которые также свою очередь разделены на внутренние блоки. Кроме сведений о енисейских кыргызах, уйгурах и других тюркских народах, есть также сведения о сисцах и шивэйцах которые тоже играли огромную роль в формирования внешней политики Китая с народами Центральной Азии.
Central Asia is a key region of the Korean administration's vision of building a global hub and building an overseas Korean community. Until now, the South Korean government has laid the foundation for northern diplomacy in Central Asia. It has developed strategies and visions for Central Asia through the Eurasian Initiative policy, Northeast Asia peace policy initiative, and the promotion of the New Northern Policy. As such, Central Asia, such as Uzbekistan, is a key country with high geopolitical and geographical strategic value, and has served as a cooperative base for previous governments to enter the Eurasian market. The fact that research on cooperation between Korea and Central Asia can look at institutional reforms being pursued by Central Asian countries after the transition to the socialist system has many implications. In other words, it is very meaningful in terms of the Korean government's construction of a global central country, the construction of an overseas Korean community, the establishment of a foundation for overseas unification, and the study of a unification model.
Дунё ўтмиш тарихи асосан халқлар, жамиятлар, давлатлар тарихи билан белгиланади. Аммо ана шундай жамиятлардаги ижтимоий муносабатлар инсониятнинг дастлабки ўтмиш тузуми ҳисобланган ибтидоий жамоа тузуми давридан то ҳозирги кунгача битта социал муносабатга асосланган. Бу аёл ва эркак муносабатларидир.
XXI асрда дунёнинг турли ҳудудларида “ислом омили’нинг давлатлар ички ва ташқи сиёсатидаги таъсир доираси ортиб бораётганлиги очиқ намоён бўлди. Бу таъсир “совуқ уруш”нинг якунланиши, икки қутбли тизимнинг йўқ бўлиши, жаҳонда бир қутбли ривожланиш жараёнининг бошланиши, турли давлатлар манфаатларининг бузилиши, янги мустақил давлатлар нинг пайдо бўлиши ҳамда уларнинг умумжаҳон сиёсати ва иқтисодиётида фаол субъект сифатидаги иштироки натижасида рўй берган глобал геосиёсий ўзгаришлар билан узвий боғлиқдир. Исломнинг жамият ва сиёсатдаги ролининг глобаллашуви нафақат мусулмон давлатлари ва ҳудудлари, балки мусулмон бўлмаган, ғарб давлатларини ҳам қамраб олди.